[1]
До 23-го буду без компа. Поэтому - заранее.
Этот текст я написал два года спустя. Себе скорее. Ну разве что на диск раздаваемый с песнями его вписал. Может быть говорил уже что-то похожее.
Про Володю
Про Володю Ланцберга я всегда никак не думал специально, а знал, что он – непременный атрибут мира, который мне комфортен. Я сразу это понял давно-давно ещё, на незапамятном слёте под Рязанью, у душистой, заросшей такой речушки с соловьями, доверчиво заливавшимися в десяти шагах от костра.
Тогда и от других костров и от нашего (я там был гость, а хозяевами были Саши – Куликов и Хомяков, - тогда ещё оба рязанцы, и наверно кто-то ещё – простите, кого забыл), так вот от всех окрестных костров вдруг понеслось: - Володя, к нам! К нам, Володя! Это значит, Ланцберг с гитарой появился. Но нам повезло – он остался у нашего. И поскольку в окружающем мире тогда доминировали певчие птицы, а не вороны, – легко вписался в тихое – без перекрикивания – пространство черёмухи и дымных сумерек. Володя и тот соловей потом на катушечной записи (где она?) оба были слышны яснее ясного и совершенно не мешали друг другу. Слово было умное, ирония добрая, гитара изящная и тихая. Поющий не требовал яростно внимания, не барабанил. Слушающий – слышал.
Потом всё вокруг стало быстро меняться, а Володя, осваивая новые высоты, оставался тем же – геологически неподвижным камушком, репером, точкой, на которую можно опереться. Он говорил: - Деньги? Ну, как сможете. Мне главное – до следующего пункта на карте бы добраться. И начинал уже про другое – сколько вокруг всего нового, какие потрясающие люди, и дальше - их находки вперемежку с его собственными…
2К – тот, который возник и существовал при нём, просто не мог быть повторением или подправленной тенью расшумевшейся «Груши». Клуб – вообще всегда, в конце концов, - детище одной персоны. Суть его – фильтр – отбор людей и событий, света и пыли Вселенной только особых, подходящих данной системе, свойств.
Мне со временем стало ясно, что не нужно много слов, чтобы описать поле, которое создавал вокруг себя Володя, где бы ни появлялся. Просто, при нём не могли разгуляться корысть и безвкусица. Просто он был мастером верного тона.
Л.Альтшулер 19.08.2007